Трилистники - Страница 3

Только меди нельзя не звонить.

Потому что порыв
Там рождает призыв,
Потому что порыв — это ты…
Потому что один
Этих мертвых долин
Я боюсь белоснежной мечты.

ТОСКА МИРАЖА

Погасла последняя краска,
Как шепот в полночной мольбе…
Что надо, безумная сказка,
От этого сердца тебе?

Мои ли без счета и меры
По снегу не тяжки концы?
Мне ль дали пустые не серы?
Не тускло звенят бубенцы?

Но ты-то зачем так глубоко
Двоишься, о сердце мое?
Я знаю — она далеко,
И чувствую близость ее.

Уж вот они, снежные дымы,
С них глаз я свести не могу:
Сейчас разминуться должны мы
На белом, но мертвом снегу.

Сейчас кто-то сани нам сцепит
И снова расцепит без слов.
На миг, но томительный лепет
Сольется для нас бубенцов…

. . .

Он слился… Но больше друг друга
Мы в тусклую ночь не найдем…
В тоске безысходного круга
Влачусь я постылым путем…

. . .

Погасла последняя краска,
Как шепот в полночной мольбе…
Что надо, безумная сказка,
От этого сердца тебе?

ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ

Колокольчика ль гулкие пени,
Дымной тучи ль далекие сны…
Снова снегом заносит ступени,
На стене полоса от луны.

Кто сенинкой играет в тристене,
Кто седою макушкой копны.
Что ни есть беспокойные тени,
Все кладбищем луне отданы.

Свисту меди послушен дрожащей,
Вижу — куст отделился от чащи
На дорогу меня сторожить…

Следом чаща послала стенанье,
И во всем безнадежность желанья:
«Только б жить, дольше жить, вечно жить…»

ТРИЛИСТНИК ДОЖДЕВОЙ

ДРЕМОТНОСТЬ

В гроздьях розово-лиловых
Безуханная сирень
В этот душно-мягкий день
Неподвижна, как в оковах.

Солнца нет, но с тенью тень
В сочетаньях вечно новых,
Нет дождя, а слез готовых
Реки — только литься лень.

Полусон, полусознанье,
Грусть, но без воспоминанья,
И всему простит душа…

А, доняв ли, холод ранит,
Мягкий дождик не спеша
Так бесшумно барабанит.

ОКТЯБРЬСКИЙ МИФ

Мне тоскливо. Мне невмочь,
Я шаги слепого слышу:
Надо мною он всю ночь
Оступается о крышу.

И мои ль не знаю, жгут
Сердце слезы, или это
Те, которые бегут
У слепого без ответа,

Что бегут из мутных глаз
По щекам его поблеклым,
И в глухой полночный час
Растекаются по стеклам.

РОМАНС БЕЗ МУЗЫКИ

В непроглядную осень туманны огни,
И холодные брызги летят,
В непроглядную осень туманны огни,
Только след от колес золотят,

В непроглядную осень туманны огни,
Но туманней отравленный чад,
В непроглядную осень мы вместе, одни,
Но сердца наши, сжавшись, молчат…
Ты от губ моих кубок возьмешь непочат,
Потому что туманны огни…

ТРИЛИСТНИК ДЫМНЫЙ

ДЫМЫ

В белом поле был пепельный бал,
Тени были там нежно-желанны,
Упоительный танец сливал,
И клубил, я дымил их воланы.

Чередой, застилая мне даль,
Проносились плясуньи мятежной,
И была вековая печаль
В нежном танце без музыки нежной.

А внизу содроганье и стук
Говорили, что ужас не прожит;
Громыхая цепями, Недуг
Там сковал бы воздушных — не может.

И была ль так постыла им степь,
Или мука капризно-желанна,
То и дело железную цепь
Задевала оборка волана.

* * *

Если больше не плачешь, то слезы сотри:
Зажигаясь, бегут по столбам фонари,
Стали дымы в огнях веселее
И следы золотыми в аллее…
Только веток еще безнадежнее сеть,
Только небу, чернея, над ними висеть…

Если можешь не плакать, то слезы сотри:
Забелелись далеко во мгле фонари.
На лице твоем, ласково-зыбкий,
Белый луч притворился улыбкой…
Лишь теней все темнее за ним череда,
Только сердцу от дум не уйти никуда.

* * *

Я думал, что сердце из камня;
Что пусто оно и мертво:
Пусть в сердце огонь языками
Походит — ему ничего.

И точно: мне было не больно,
А больно, так разве чуть-чуть.
И все-таки лучше довольно,
Задуй, пока можно задуть…

На сердце темно, как в могиле,
Я знал, что пожар, я уйму…
Ну вот… и огонь потушили,
А я умираю в дыму.

ТРИЛИСТНИК ГРОЗОВОЙ

МАЙСКАЯ ГРОЗА

Среди полуденной истомы
Покрылась ватой бирюза…
Люблю сквозь первые симптомы
Тебя угадывать, гроза…

На пыльный путь ракиты гнутся,